Собственно, одесско-бердичевскимъ метарассказомъ портово-шалманнаго жанра былъ самъ авторъ "Одесскихъ рассказовъ",
въ свое время меня пробрала, просто пробрала мысль о немыслимой тщетности именно его попытокъ стать эстетомъ, и даже просто интересно разсказать про смерть и про кухню (!!!) что въ нихъ, что въ романѣ "Конармiя" ; м.б.евреи вообще не могутъ быть настоящими эстэтами , а главное некроэстэтами ? ...
прочелъ у Паустовскаго про его творческую романтику , и просто ни про что ...
ну, какъ звучитъ мой очередной генiальный афоризмъ, " "романтика" пишемъ -- криминалъ въ умѣ " ... отсюда
В.Лорченковъ
ЖАРКИЕ. ОДЕССКИЕ. НЕ ТВОИ.Главные русские писатели – Толстой и Достоевский – сделали немало для того, чтобы русские подпилили сук, на котором сидели. Но, по крайней мере, это были русские писатели. Они – хотя бы – хотели, как лучше. Стало, конечно, намного хуже. В литературе – в том числе. После того, как всех русских писателей или убили или выгнали из России в 20-хх годах 20 века – а оставшихся заставили работать клоунами, вроде Зощенко, - что, впрочем, не спасало ни от унижений ни от смерти, - впервые в истории появился такой феномен, как «русскоязычный писатель». Именно – не русский писатель. А «русскоязычный».
Ярчайший пример этого вида – русскоязычный писатель Бабель.
То, что он хорошо владел русским языком, ничего, по сути, не значило.
Например, выдающийся русский писатель Набоков великолепно – лучше, чем Бабель русским, – владел английским и французским языками. Чего уж, это были его родные языки. Иногда, из желания подразнить русских, которые вечно хотят, чтобы их Поняли и Полюбили, западные исследователи пишут про Набокова «американский писатель». Но, конечно, там он таким он не считается. Да, английский был для Набокова родным. Тем не менее, книги, написанные им, – не английская литература. Так и книги, написанные Бабелем, – литература не русская. А какая?
Это очень хороший вопрос, на который легко дать ответ.
В Европе раннего Средневековья не существовало литературных национальных языков. Да и просто языков. Потомки Карла Великого, разделившие Империю на современные Италию, Францию и Германию, говорили на одном языке с незначительными вариациями, и договор подписали на «украинском» «русском» и «белорусском». Ну, то есть на русском – читай, германском, - просто белору… французские франки добавили две точки над палочкой, а укра… итальянские франки вместо «т» поставили «ц».
«Щобы знали».
В то же время, именно тогда начали появляться зародыши национальных литератур. «Песнь о Роланде», «Легенда о Нибуленгах». Это уже, – с гигантской натяжкой, но можно, - считать французской или германской литературой. Но это единичные случаи, еще никому не известные детеныши млекопитающих, которые дремлют в норах, пока на поверхности царствуют динозавры.
Эти динозавры – люди, писавшие на не очень хорошей латыни во всех уголках Европы. Выше - клерки, монахи, внизу - разжалованные из них голиарды. Уроженец Рима, пошедший учиться в Париж, бродяжничал до Дублина, где оседал под монастырем и писал книгу. Или выходец из Карфагена плыл в Барселону, чтобы оттуда пойти в Кельн и там осесть в монастыре и написать книгу. Если не оседал в монастыре – оседал в кабаке, там писал стихи. Писали они все на латыни. Это - европейская литература.
Вот так, просто. Европейская. Прямая наследница древнего ящера – Рима – написанная людьми, все еще живущими в пространстве единой Европы (Римской империи). Но это уже и не римская литература.
Книги писателя Бабеля, написанные на неродном ему русском языке – европейская литература.
Написано на языке большой Империи, которая только недавно перестала быть и которая в каком-то смысле была, есть и будет. Как, например, Европа, которая существует 2000 лет - от РИ до священной РИ и до ЕС (подарок в студию гостям программы дурака П. Толстого «Как разваливается Европа). Таких людей с местом, в котором они жили, ничего не связывало, языком общения для них была латынь. Не из-за любви к Римской империи, а – так получилось. Они, кстати, внесли свой вклад в развитие культуры Европы и хотя будущее оказалось за национальными литературами, в целом стали питательной почвой для будущих поколений. Грубо говоря, перегноем.
Итак, определившись с классификацией, проследим за индивидуальными особенностями особи.
Как и полагается нормальному Беде Достопочтенному, первое, что сделал Бабель, прибыв на новое место дислокации, – выполнил идеологический заказ. Я говорю о «романе» «Конармия», в котором автор с наслаждением описывает, как толпа дикарей Атилл… Буденого насиловала, грабила и убивала русских, малороссийских и польских крестьян и горожан.
Написано это ужасным языком. Почему-то - сейчас мы выясним почему - Бабеля принято считать непревзойденным стилистом. «Конармия» это опровергает. Текст книги это показания рецидивиста, который на процессе периодически – чтобы судья сжалился – перебивает свой бубнеж истерическими лозунгами.
- Маньку мы значит на хор пустили, она потом кровь изошла потому что Васятка штыкей еще сунул, а мы за курями бегали, потом видим корова, бац ей у бошку… ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИНТЕРНАЦИОНАЛ И РАБОЧИЕ ВСЕГО МИРА МЫ ЗАРАДИ НИХ БИЛИСЯ БРАТЦЫ а после в хате сейфу вскрыли типчика що не давал код в расход пришлось пущать ну и бабу евойную мы значитца на хор пустили ДА НЕ ЗАРАДИ Ж ДЕНЕГ БРАТЦЫ ЗАРАДИ СЧАСТЬЯ НАРОДА ТРУДОВОГО ДА КАКОЙ ПРИГОВОР ЩО ВИ ТАКОЕ ГОВОРИТЕ а деревню мы пожгли как собирались, да малых еще у пламя бросили все равно хлеб собрали весь сдохли бы сами а как на дорогу вышли глядим коляска с граждански...
И все это – с неистребимым местечковым акцентом, который жив по сей день. «Шо вы говорите, гражданин».
Если это стиль, то – стиль какого-то специализированного издания, посвященного патологическим преступникам. «Наш читатель из Чехии, доктор криминалист Пржыжек сообщает нам о любопытном типе, повешенном недавно. Рецидивист, карманник, грабитель и насильник, некто Бабелечек…»
Но, разумеется, трудом всей жизни Бабелечека была не «Конармия». Написать ее он был Обязан – оплатить перевод в Москву – но душа не лежала. Почему? Потому что ему было глубоко наплевать как на дикарей Буденного, так и на уничтожаемых теми крестьян. Это все было ему чужое, не его. Его было – Малая Арнаутская, где он родился, вырос. И жил всю жизнь. Да-да.
Ведь когда рецидивист Бабель перебрался в Москву, ее уже разрешили сделать Малой Арнаутской. Так что, там он и жил. Пока не расстреляли.
И там –то он, отдав дань «Конармией» и прервав на время Труд Жизни, вернулся к нему и продолжил заниматься своим настоящим «творчеством».
Стал дописывать «Одесские рассказы».
Почему? Голос крови. Инородцы очень верят в нее и хромосомы. Еще одна русскоязычная писательница, Улицкая, например, посчитала даже, у кого где хромосома битая. Известно, что перед смертью каждый уважающий себя католик обязан причаститься и исповедаться. Каждый уважающий себя инородец – отдать дань своей Малой Арнаутской. Ну, это примерно как писатель Успенский, который всю жизнь лепил за чебурашку, а уже к старости – а вдруг рай есть? а вдруг не возьмут? а ведь надо 40 гурий, – зашипел змеей и прогадился про народ-рабов. Так сказать, причастился:-)
… Стилист Бабель в Одесских рассказах тоже ничего нам не являет.
Он всячески пытается приукрасить и без того красивый и обогатить и без того богатейший русский язык. Получается, как французы говорят – «слишком хорошо тоже плохо». Безумное нагромождение прилагательных. Идиотские метафоры. Слова, расположенные вразброс, и произвольно меняющие место в предложениях, отчего те шатаются, как пьяные бомжи – ну или вертятся, как глупые турецкие дервиши («я мудрость знать, дай часи, сказать все, щайтан»).
И вместо блестящего бала аристократов, на котором все вроде, мелькают хаотично молекулами, а на самом деле царит Универсальная Гармония – язык Толстого, - язык Бабеля являет нам пыльный базар где-то в Ильичевске.
Я благодарю Бога за то, что Чехов умер раньше появления «писателя» Бабеля, потому что, прочитав писателя Бабеля, Чехов бы умер еще раз. От огорчения.
Но поскольку Бабель – безвкусный провинциальный дурак, ему кажется, что он «делает красиво».
Про сюжет я уже говорил. Это, говоря прямо, Показания. Что касается «стиля»… Его «стиль» это «стиль» любого южного города. Помада ярче, чем надо, платье, короче, чем следует, декольте глубже, чем даже хотелось бы, белье на выпуск. «Добро пожаловать на Одесский кинофестиваль».
Если не ошибаюсь, русскоязычный колумнист Арина Холина описывала такое как «южный темперамент, благодаря которому приехав погостить в Жме… Израиль... чувствуешь себя женщиной». И описывала – «горячие взгляды… обжигающие руки… свист..пошли со мной красотка… вкус хумуса на губах… он прижимает меня к стене а я протестую но все слабее… и это незнакомец! это тебе не квелая Москва!». Ну, ладно, я преувеличиваю. В оригинале так: «Вот едем в автобусе. Наш гид, израильтянин, идет по проходу. В проходе стоит тоже местная жительница, другая наша сопровождающая. Он протискивается, немного ее зажав. И тут же они шутят на тему того, кто об кого потерся и кто возбудился. Ладно, это не слишком умные или смешные шутки, но суть в том, что замужняя женщина и женатый мужчина запросто могут притиснуться друг к другу».
Нет никаких сомнений также, что Арина приняла участие во флешмобе янебоюськазати и рассказала – на хорошем украинском языке – как ехала в лифте с двумя москвичами, и ничего не случилось, но МОГЛО, и осознание этого мучает ее до сих пор. Но то Москва. А то – юг! Говорят, чем южнее, тем горячее. В Папуа Новая Гвинея все еще проще. «Ты че, бля, дурак, одетым при + 60 по Цельсию шастать? Раздевайся догола, а пипиську спрячь в бамбуке, чтоб не сгорела!».
Поскольку Россия – страна северных широт, бамбук там не растет. Зато растет осока. Бамбук, в который спрятал свою пипиську Бабель, оказался осокой.
А об нее, как известно, можно очень больно порезаться.
Бабель и порезался. Русские, которым всё объяснили за мировую ревондрюрлцию, и которых подстрекнули стрелять друг в друга, чтобы убить царя и кинуть Россию с итогами Первой Мировой, восприняли все всерьез. Они В САМОМ деле начали мутить с мировой революцией и продолжили расстреливать. А ведь после царской семьи и 10 млн грамотных русских им следовало остановиться. Но начав, русский не останавливается.
Поэтому он расстрелял и тех, кто предал царя, и тех, кто расстрелял царя, и тех, кто расстрелял тех, кто… и так по цепочке дошел до Бабеля.
Вот такая русская Библия. «Иван убил Николая, Иван убил Льва, Никита убил Ивана, Петр убил Никиту, Сергей убил Петра, Сергей убил Исаака».
Со стеблем осоки на причинном месте, голый Исаак Бабель свалился в компостную яму русской литературы.
Оттуда из него полезли черви. "Южная школа".
Никаких серьезных следов в русской литературе «южная школа» не оставила, если не считать кривляний сломавшего себя навсегда предательством отщепенца Катаева. Что такое Катаев? Это мелкий бес, который, находясь в одних с Булгаковым условиях, не сумел сохранить достоинство, как это сделал Булгаков.
Еще одна забавная деталь. Как известно, выдающийся писатель Булгаков написал за двух идиотов роман «Двенадцать стульев» … ой, то есть, простите, подарил двум идиотам сюжет романа «Двенадцать стульев». Если вы думаете, что они были за это Булгакову хотя бы благодарны, то ошибаетесь. Характерная сцена в описаниях современников. В редакции газеты «Гудок», а может, «Стропила», сидят так называемый Ильф, так называемый Петров (брат оборотня Катаева), и Булгаков. Булгаков там должен унижаться – писать фельетоны за копейки, которые ему выпишут Ильфпетровы. Но этого мало. Унижаться надо на все сто. Чудовищам охота ПОГОВОРИТЬ. Разговор за революцию. Булгаков, неохотно втянутый в спор, - ему, очевидно, навязанный (Ильф и петров пишут оперу:-) - говорит, что неплохо бы назначать в руководители людей, которые хотя бы читать уме… тут Ильф задорно перебивает русского писателя Булгакова, выкрикнув:
- Що вы етого Мишу слушаете, Миша все никак не свыкнется с отменой крепостного права!
Речь, напомним, идет о русском интеллигенте, не из аристократии, кстати, а из мелких дворян, отдавшем себя стране и своему глупому невежественному народу, – как врач, как военный, как писатель. То есть, это он за русское рабство, а не так называемый Ильф, который как раз поехал на Беломорканал в «творческую командировку». АГА. Ну, и еще момент. Времена советские, и человека, прямо – в кривую советскую шутку – названного «белогвардейцем», берут на карандашик. В смысле, к стенке. Как Гумилева, мечтавшего вернуть в рабство русских, освобожденных ильфпетровым.
В общем, говоря о представителях и родоначальниках «южной школы», мы говорим не просто о бездарностях. Речь о ПОДЛЕЦАХ.
Понятно, что ничего настоящего такие родить не могли. Тем более, от такого прародителя, как Бабель.
Такая вот одесская Библия. «исаак родил ничто, ничто родило ничто, ничто родило еще одно ничто и еще одно ничто родило ничто».
Итог – Ничто.
Между тем, любой чего-то стоящий писатель оставляет после себя след. Обычно это несколько писателей, пусть не такого значения, но талантливых, которые идут по его пути. Бабель в литературном смысле потомства не оставил.
Может, потому что осокой все отрезало.
… При этом нельзя не признать, человек старался. Он ведь получил разрешение рыться в вещах уничтоженных людей, - аристократии, дворянства, - и, наверняка, мог увидеть там журналы. В первую очередь, порнографические. Но и литературные тоже. Скажем, что-то про импрессионизм. Про Францию. Читать он их умел, тк при самодержавном строе подлецов, державших народ страны в невежестве и рабстве, обыкновенный засранец из провинциальной гимназии уже к 15 годам свободно владел двумя, а то и тремя иностранными языками. И вот, он Прочитал.
Отсюда у нас появились «губы-улитки», «облака, пенящиеся слюной бешеной собаки» и т.п. Правда, с сильным одесским привкусом.
В принципе, ничего страшного в этом нет. Человек выучил один иностранный язык и пытается на нем что-то написать, используя трюки из другого иностранного языка. «Юноша тренируется». Карамзин был таким же. Язык - русский, а литература – немецкая. Но Карамзин был в генезисе и там был естественный отбор. Может, Бабель даже писателем бы стал. Лет через 20 упорных тренировок. Но, увы, поскольку всех других юношей кого убили кого см. выше, этого юношу нам стали выдавать за чемпиона. Представьте, что боги эволюцию отменили и все виды уничтожили в каком-нибудь мезозое.
А древнего палеозийского утконоса объявили венцом эволюции.
В смысле, Бабеля – хорошим русским писателем. Но это так же нелепо, как объявить Бабеля – уродливого чисто физически, явного дегенерата, - красавцем. Есть, кстати, один русский писатель, очень похожий на Бабеля внешне. Те же свинские глазки, та же оплывшая салом морда, те же брезгливо – как будто брезгуя лицом, на котором росли – выпяченные мокрые губы.
Это – аплодисменты – Алексей Толстой.
Что называется – среда формирует схожие признаки даже у разных видов.
Если надо летать, крылья и у белки вырастут.
… у Бабеля за время работы русскоязычным писателем не выросло ничего.
На дурном месте и сор не растет.
